 |
|
|
ВЕЛИКИЕ ПЕВЦЫ РОМАНТИЧЕСКИХ ИДЕАЛОВ
ЖЕМЧУЖИНА ТУРАНА: ПОЭТЫ МОСКВИЧИ-АЗЕРБАЙДЖАНЦЫ
БАГИРОВ АБУЗАР: ВОСТОЧНАЯ МУДРОСТЬ РОССИЙСКОГО РАЗЛИВА
В 1220 г. монгольские полчища вторглись в Азербайджан и, несмотря
на упорное, героическое сопротивление закавказских народов, в течение короткого
времени (1220-1222) разорили и опустошили страну. Под их натиском пали
такие крупные города, как Тебриз, Нахичевань, Байлакан, Гянджа, Шемаха.
Это был первый поход монгольских завоевателей, за которым в 1231 г. последовал
второй, более длительный, утвердивший в стране иноземное иго.
В начале второй половины XIII в. брат монгольского хагана Мункэ Хулагу хан вторгся в Иран и Азербайджан и образовал государство Хулагидов, правители которого носили титул Эльхан. Эльханы Хулагидов обосновались в Азербайджане, столицей их вначале была Марага, а затем-Тебриз. Хулагиды не хотели уступать ханам Золотой Орды плодородные земли, обильные пастбища, большие города с развитым ремесленным производством и торговлей. Непрерывные войны между ханами Золотой j Орды и Хулагидскими эльханами превратили многие го-1 рода и селения Азербайджана в руины. Сельское хозяйство, торговля и ремесла пришли в упадок. Непосильные налоги разоряли крестьян и ремесленников. Все это на долго задержало развитие производительных сил страны.
Монгольское иго нанесло страшный удар и культуре азербайджанского народа. Завоеватели уничтожали произведения искусства, казнили видных деятелей науки и литературы. Немало поэтов и ученых в поисках убежища переселялись за пределы родины. Но культурная жизнь в Азербайджане все же не замерла. Гянджа, Шир-ван (Шемаха), Тебриз, Марага и другие города оставались крупными культурными центрами. В Нахичевапи, Барде, в Мараге, на Апшероне сохранились замечательные памятники архитектуры того времени - мавзолеи, башни, крепостные сооружения. Такие азербайджанские зодчие, как Ахмед ибн Эйюб Зейналабдин Ширвани, Махмуд ибн Махсуд, были известны далеко за пределами своей родины. В XIII-XIV вв. в Азербайджане творили поэты, прославившиеся на весь Ближний Восток: Авхади Марагаи, Ассар Тебризи, Имадеддин Насими.
В 1259 г. в Мараге была создана крупнейшая обсерватория, где проводил научные исследования азербайджанский астроном Насиреддин Туси (1201-1274). Туси был автором многих исследований по математике, астрономии и философии. Его астрономический труд "Зиджи-Эльхани" ("Таблицы Эльхана") - ценный вклад в науку о космосе. Деятельность марагинской обсерватории способствовала развитию астрономии во многих странах мира.
В начале XIV в. в Тебризе был создан научный центр, известный под названием "Дар-аш-Шафа" ("Дом исцеления"), где училось около 7 тыс. студентов из различных стран Востока. В библиотеках над редчайшими рукописями работали ученые из разных стран, в том числе из Китая, Индии и Египта. Труды философа Махмуда Шабустари, историков Фазлулаха Рашидаддина, Мухаммеда Хиндушаха Нахичевани, Абдуррашида Бакуи, математика Убейда Тебризи и других до сих пор не потеряли своего значения.
В конце XIV в. Азербайджан, который не успел еще залечить раны, нанесенные монгольскими набегами, подвергся нашествию орд среднеазиатского завоевателя Тимура (1336-1405). В 1386 г. Тимур занял Тебриз и оттуда двинулся на Ширван, Карабах и Дербент, оставляя за собой опустошенные города и села.
Азербайджанский народ оказывал упорное сопротивление полчищам Тимура. Крепость Алынджу, четырнадцать лет находившуюся в осаде, завоевателям так и не удалось взять.
Годы владычества тимуридов оставили мрачный след в истории Азербайджана. Поскольку Тимур в своем управлении опирался на мусульманское духовенство, а в народе росла ненависть против владычества тимуридов, то идейным выражением этой ненависти стало религиозно-философское движение хуруфитов, направленное как против официальной светской власти, так и против пособников ее-проповедников ислама. Хуруфизм являлся своеобразным ответвлением суфизма. Как уже упоминалось, суфизм в известной степени выступал против ортодоксальных догм ислама. Он переплетался с греческой философией, усвоил некоторые черты индийской философии и развился в идеалистическую концепцию, наложившую печать на всю общественно-политическую жизнь и художественную культуру Ближнего Востока.
Философская основа суфизма-пантеизм. Бог-первопричина мироздания, "абсолютный дух"; мир-эманация этого духа. Человек может найти себя в слиянии с богом, а для этого необходимо полное духовное усовершенствование, которого можно достичь лишь посредством чистой, высокой любви.
Переключая центр тяжести мировоззрения с застывших, формалистических догм и обрядов в эмоциональную сферу, суфии превозносили то, что способствует концентрации человеческого в человеке: любовь, свободу чувств, презрение к житейским условностям и благам, купленным ценою лишения внутренней свободы. В поэзии создалась особого типа "светская" терминология, символизирующая компоненты суфийского учения. Суфии воспевали страсть, красоту, вино как символы духовного раскрепощения. Постепенно эти символы стали устойчивыми и более или менее однозначными. С помощью символической терминологии суфийские поэты могли скрывать свои еретические мысли от проповедников ислама.
Суфизм был движением, направленным против социального неравенства и высшего духовенства, но носил противоречивый характер. Он не призывал народ (городских трудящихся, крестьянскую бедноту) к активной борьбе, а лишь ограничивался проповедью, направленной против аскетизма, и подвиж.ничеством, поэтому имел подчас разлагающее влияние.
Хуруфизм, распространившийся в XIII-XIV вв. в Азербайджане, вырос на идеологической основе суфизма; эти идеалистические течения имели много общего. Название "хуруфизм" происходит от слова хуруф (буквы): хуруфиты считали, что буквы арабского алфавита священны и заключают в себе тайну мира. Священная книга Мухаммеда (Коран) есть, с их точки зрения, не что иное, как образ бога, явившегося пророку. Человек, познавший буквы Корана и овладевающий божественной мудростью, заключенной в природе, возвышается до божества, сам становится богом. Отсюда формула "Бог-это я!", которую горячо пропагандировали хуруфиты.
Во главе хуруфитского движения стоял Фазлуллах Найми, из Астрабада, который был зверски убит по приказу сыца Тимура-Мираншаха. Хуруфизм, основные положения которого были изложены в книге Фазлуллаха Найми "Джавидан-наме" ("Книга о вечности"), не прекратил существования и после мученической гибели своего основоположника. Он сыграл значительную роль в борьбе против господства тимуридов и догм исламской религии.
Если отбросить религиозно-идеалистическую оболочку пантеистического хуруфизма, основным направляющим мотивом его останется гуманизм, человеколюбие, критицизм, направленный против феодально-клерикального деспотического уклада жизни. Эти черты хуруфизма и отразились в творчестве ведущих поэтов того времени.
Одним из приверженцев хуруфизма был крупнейший поэт и мыслитель Имадеддин Насими, который также пал жертвой мусульманских мракобесов. Влиянию хуруфитского пантеизма, в той или иной степени подвержены были и поэты Ассар Тебризи, Авхади Марагаи, Ахмед Бурханеддин и др.
Несмотря на противоречивость, обусловленную сложной исторической действительностью, творчество этих крупнейших поэтов носило оппозиционный характер. Оно помогало пробуждению критической мысли, воспевало человека как активное начало жизни.
Важной особенностью литературы описываемого времени является также развитие азербайджанского языка. Начиная с XIII в. наряду с персидским и арабским языками поэты пишут и на азербайджанском языке.
В конце века прославился лирическими стихами Иззеддин Гасан-оглы. Диван (сборник лирических стихотворений) его, широко известный в свое время на всем Ближнем Востоке, до нас не дошел. Наука располагает лишь двумя газелями Гасан-оглы, писавшего и на азербайджанском, и на фарсидском языках под псевдонимом Пур-Гасан (сын Гасана).
В одной из этих газелей, написанной на азербайджанском языке, воспеваются красота, любовь,, верность.
Ты душу выпила мою, животворящая луна!
Луна? Краса земных невест! Красавица, вот кто она!
Мои идол! Если я умру, пускай не пенится графин.
Какая пена в нем? Огонь. Он слаще красного вина.
От чаши, выпитой с тобой, шумит у друга в голове.
Какая чаша? Страсть моя. Любовь-вот чем она полна.
Царица! Сладкой речью ты Египту бедами грозишь:
Все обесценится, падет на сахарный тростник цена.
Покуда амбра не сгорит, ее не слышен аромат.
Какая амбра? Горсть золы. Какой? Что в жертву предана.
С младенчества в душе моей начертан смысл и образ твой.
Чей смысл? Всей жизни прожитой. Чей образ? Сбывшегося сна.
Гасан-оглы тебе служил с той верностью, с какой умел.
Чья верность? Бедного раба. Вот почему любовь верна!
(Перевод П. Антокольского)
Газель Гасан-оглы до сих пор пленяет своей непосредственностью, благородством чувства и изяществом строй-пой, филигранно отточенной формы.
Последователи Гасан-оглы поэты Ахмед Бурханеддин, Имадеддин Насими также широко использовали возможности азербайджанского языка, их стихи сделали его богаче, гибче, разнообразней.
Однако по традиции предыдущих столетий, фарсид-ский язык в XIII-XIV вв. еще занимал большое место в азербайджанской поэзии. Одним из видных персоязыч-ных поэтов тогдашнего Азербайджана был Гаджи Мухаммед Ассар Тебризи, удостоившийся звания "мовлана" ("наш учитель"). Автор множества лирических произведений (касыд, газелей, рубай) и ряда книг, посвященных восточной поэтике, Ассар прославился главным образом своей поэмой "Мехр и Муштари".
Родился Ассар в городе Тебризе в начале XIV в., умер примерно в 1390 г. Он получил хорошее образование, был одним из учеников астронома Абд-ус-Самеда. Широкий научный кругозор поэта нашел отражение в поэме "Мехр и Муштари" (1376), которая дошла до нас в полном варианте.
Поэма Ассара посвящена дружбе двух молодых людей. Мехр - сын шаха Шапура и Муштари - сын визиря рождаются в один и тот же час, воспитываются вместе, изучают науки, учатся верховой езде и фехтованию. Их дружбе нет предела. Но коварные интриганы стараются разъединить молодых людей. Один из них - завистник Бахрам - беспрестанно преследует друзей, строит им козни и, наконец, разлучает их.
Значительное место в поэме уделено приключениям Мехра и Муштари, описанию трудностей, которые они преодолевают в разлуке. Ничто не может ослабить дружбы юношей. Даже когда дочь Хорезм-шаха влюбляется в Мехра, оп не соглашается жениться на ней, пока не найдет Муштари и не получит его согласия. После многих приключений друзья находят друг друга и возвращаются на родину. Мехр по наследству принимает престол и предлагает Муштари быть его визирем. Но Муштари уходит от мирских забот, становится отшельником. Несмотря на то что они живут вдали друг от друга, их души составляют как бы единое целое. Заболевают они одновременно (одной болезнью) и умирают одновременно - каждый в своем доме. Их хоронят в одном гробу.
Автор сумел создать яркие и оригинальные образы своих героев. Юноши, получившие воспитание при дворе, покинув пределы дворца, живут как простые люди, лишенные всяких привилегий. Главным нравственным содержанием их жизни были верность в дружбе, честность, справедливость, великодушие, гуманность. Ассар Тебризи воплотил в поэме идеал человека, в том числе и идеал государя доброго, благородного, которому не чуждо ничто человеческое.
Все отрицательное, присущее феодальному обществу: коварство, эгоизм, зависть, жестокость, обман, клевета-сосредоточено в образе Бахрама, который вызывает и в авторе, и в читателе глубокую неприязнь. Ассар рисует своих положительных героев в некоем возвышенном свете и этим усиливает моралистическую тенденцию поэмы.
Поэма построена своеобразно - астрономические познания поэта отразились на образах и композиции произведения. Почти все персонажи носят имена планет: Мехр - Солнце, Муштари - Юпитер, Бадр - Луна, Нахид-Венера, Бахрам-Марс и т. д. В отношениях и характерах героев поэт старался придерживаться представлений своего времени о свойствах тех небесных светил, имена которых присвоены персонажам.
Ассар был последователем Низами Гянджеви. Сюжетная поэма, в которой через личные судьбы раскрываются социальные коллизии, - это жанр, открытый Низами. В поэме Ассара чувствуется также влияние устного народного творчества - бытовых и приключенческих сказок-дастанов.
Авхади Марагаи (1274-1338). Другим последователем Низами Гянджави был Рукнеддин Авхади из Мара-ги, поэт и мыслитель. Составители тазкире пишут, что перу Авхади принадлежали сборники лирических стихотворении в объеме 15 тыс. бейтов (двустишии) и две поэмы.
В лирике (газелях и касыдах) Авхади большое место занимают социально-политические мотивы. Поэт выступал против духовенства, прикрывающего свои пороки и растленную мораль длинными бородами и богатыми рясами; изобличал людей, думающих лишь о своем благополучии, строящих свое счастье на несчастье другого, людей алчных, нечестных. Подобно Низами, он призывал государей к справедливости и человеколюбию:
Владыка могучий, услышь голос тленный!
Ты сведущ о том, кто создатель вселенной?
Ты будь справедливым, ученым ты будь -
Откроешь тогда ко вселенной ты путь.
Владыка, чей друг справедливость и разум,
Во веки веков не споткнется ни разу.
Ты сильных увидишь-с дороги сойди,
И силой пред слабым не хвастайся ты:
Коль сильный - собака, то волком он станет,
А слабый - он из-за угла тебя ранит.
Не хмурь от печали и гнева бровей
Ни крови, ни слез, берегись, не пролей...
(Перевод Г. Асанина)
Несмотря на суфийскую направленность произведения Авхади, как правило, отличались трезвым взглядом на мир. Газели поэта выражают его жизнеутверждающие чувства, любовь к природе, людям, критикуют аскетические догмы ислама. Воспеванию радости жизни, любви посвящено множество лирических произведений Авхади.
Мировоззрение его ярче всего выражено в поэмах, из которых до нас дошли только две: "Мантиг ульушшаг" ("Дехнаме" - Десять писем") и "Джам-и Джем" ("Кубок Джамшида"). Первая поэма содержит любовные письма молодого человека и ответы его возлюбленной. Искренность и чистота, целеустремленность и самоотверженность помогают герою достичь взаимности в любви.
Вторая поэма выражает философские и религиозно-этические взгляды поэта. По мнению специалистов, поэма написана под влиянием творчества известного иранского суфийского поэта Санаи и великого Низами. Авхади назвал ее "Кубок Джамшида". Подобно легендарному кубку, она должна показать читателям мир во всем его богатстве. В ней нашел отражение феодальный мир мусульманского Востока с его социально-экономической, придворно-бюрократической и научно-философской жизнью.
В этой поэме особенно ярко проявился противоречивый характер мировоззрения поэта. Передовые мысли облечены в религиозно-мистическую форму, реалистические идеи сочетаются с экстатическими обращениями к божеству. Описывая несправедливость общественного строя, враждебные отношения между имущими и неимущими, раскрывая моральные недостатки людей, стоящих у кормила власти, поэт призывает не к борьбе, а к самоусовершенствованию, путем постижения божественных истин.
И все же критические ноты подчас очень остры:
Если ворами руководит полицейский, тогда
Зачем укипать безвинного вора?
Крестьянин в два месяца раз пробует мясо.
А жареных кур едят подручные шаха.
Руки крестьянина от труда похожи на подошву.
А старшина деревни, протягивая мягкую руку, требует:
"Дай"
(Перевод подстрочный)
Стихи Авхади отличались образностью, остроумием и эмоциональностью; простота и естественность художественных средств, предметность метафор, многокрасочность поэтического лексикона придавали его поэзии искренность и задушевность.
Ахмед (Кази) Бурханеддин (1344-1398). Талантливый поэт XIV в. Ахмед Бурханеддин был одним из видных государственных деятелей и ученых своего времени. Родился он в городе Кейсери (Турция), был сыном влиятельного духовного судьи Шемседдина Мухаммеда. Получив хорошее воспитание в семье, он завершил свое образование в Египте. После смерти отца был назначен кадием Кейсери, унаследовав это звание.
С юных лет Бурханеддин отличался честолюбием. Женившись на дочери владетельного эмира Кейсери, Бурханеддин завладел государственной властью в эмирате. Долгое время он управлял вилайетами Эрзинджан и Сивас. Политическая карьера его успешно продолжалась около тридцати лет. В 1398 г. он погиб в бою.
Успехи в области политики не мешали Бурханеддину заниматься наукой и поэзией. Все старинные литературные источники упоминают о нем как о замечательном мастере поэтического слова.
Бурханеддин писал стихи на трех языках: азербайджанском, арабском и фарсидском. Собрание его стихов на азербайджанском языке, которое дошло до нас в полном виде, является основным источником при изучении творчества поэта.
Диван его стихов, переписанный при жизни автора (1395), известен в единственном экземпляре Британского музея. "В диване Бурханеддина два неравных отдела. Первый, большой - газели. Второй, меньший, содержит прежде всего два десятка так называемых рубай (четверостиший); их приходится считать за первые "ру-баийяты", написанные на тюркском языке, а кроме того, много "туюгов", то есть коротких мистико-эротических стихотвореньиц ..."
Основное место в .поэзии Бурханеддина занимает любовная лирика. Несмотря на определенное влияние хуруфизма, что больше всего обнаруживается в его "тую-ах" (четверостишиях), в лирике Бурханеддина преобладает светское, земное начало.
Любовные переживания лирического героя захватывают читателя своей яркостью и правдивостью. Для примера можно привести два рубай в подстрочном переводе академика А. Крымского:
Я сказал: "О твои губы!" Она сказала: "Как он сладко говорит!"
Я сказал: "О твои стан!" Она сказала: "Как он красно говорит!"
Я сказал: "Вся душа моя-выкуп за твои волосы!"
Она сказала: "Ну вот! Этот жалкий скопидом уже говорит о своем имуществе"!
Благодарю бога, что люблю нежную красавицу,
Люблю свежесть своего сердца, устремленную к подруге.
Сегодня я так люблю се рот, что умираю от этого, -
И чтобы ожить, полюблю его и завтра.
Ряд лирических произведений Бурханеддина посвящен военно-героическим мотивам, воспевает патриотизм, мужественную борьбу:
Сердце влюбленного всегда пламенеет,
Каждый миг увлажняются слезами очи несчастного.
Суфии стремятся к михрабу и намазу, -
Истинный муж жаждет ристалища (чтоб доказать свою доблесть).
Что от века бог определил, то сбудется.
Глаз, что ему суждено, увидеть, увидит.
В двух мирах мы прилепились к единому богу, -
Так что нам Тохтамыш и что Ахсах-Тимур?
(Перевод подстрочный)
Поэт использовал в своем творчестве богатство фольклора, в частности мотивы народных песен. Он всячески старался освободиться от метафор и эпитетов, традиционных в персидской и арабской поэтике, и тем самым сыграл весьма положительную роль в развитии поэзии, которая начиная с XIII в. стала создаваться на азербайджанском языке.
НАСИМИ
Великий поэт-бунтарь Имадеддин Насими (1370- 1417) родился, по одной версии, в Шемахе, по другой- в Баку. Долгое время жил в Азербайджане, изучал математику, логику, астрономию, естественные науки.
В зрелые годы Насими познакомился с основателем секты хуруфизма Фазлуллахом Найми из Астрабада и до конца жизни следовал идеалам этого поэта и мыслителя. Фазлуллах Найми - пропагандист хуруфитских пантеистических идей-был в то время властителем дум передовой части общества. Его идеи отвечали настроениям широких народных масс, измученных завоевательной политикой тимуридов.
В конце XIV в. Наими был зверски казнен. После казни своего наставника Насими не мог более оставаться в Азербайджане. Пропагандируя учение хуруфизма, он скитался по странам Ближнего Востока-побывал в Турции, посетил Сирию и долгое время жил в Халебе.
Везде его бунтарская поэзия пользовалась огромным успехом, поэт находил себе сторонников среди всех слоев общества. Но в официальных кругах его считали еретиком. В Халебе, по подстрекательству фанатиков, Насими был задержан и казнен. По преданию, он принял мученическую смерть: с него живого содрали кожу. Так завершил свою жизнь великий поэт и мыслитель, имя которого вошло в историю как имя борца за раскрепощение человечества. Рассказывают, что и перед смертью он не переставал разоблачать лицемерных служителей ислама:
Попробуй захиду лишь палец один отрубить,
Отрекшись от правды, он будет пощады просить.
А здесь, поглядите, с живого всю кожу сдирают!..
Кто истинно любит, без стонов и слез умирает.
Насими оставил богатое лирическое наследие: газели, касыды, рубай. Лирика его пленяет своей страстностью, огненным темпераментом и философичностью. Не только в своих программных, но и в лирических стихах, воспевая любовь, женскую красоту, поэт подводит читателя к обобщениям, носящим поистине глобальный характер.
Основной мыслью поэзии Насими, пронизывающей все его творчество, является отождествление человека и бога, иными словами, обожествление человека. Еретическое учение о человеке-боге, подрывающее основы мусульманского вероучения, нашло поэтическое воплощение в стихах Насими. Человек в представлении поэта всеобъемлюще велик, в нем вся вселенная, он всемогущ, в нем вся премудрость мира:
В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь.
Я - суть, я не имею места, и в бытие я не вмещусь.
Все то, что было, есть и будет, - все воплощается во мне.
Не спрашивай. Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.
Вселенная - мой предвозвестник, мое начало - жизнь твоя.
Узнай меня по этим знакам, но я и в знаки не вмещусь.
Предположенья и сомненья - всего лишь путь к тому, чтоб знать.
Кто истину узнал, тот знает - в предположенья не вмещусь.
Поглубже загляни в мой образ и постарайся смысл понять.
Являясь телом и душою, я в душу с телом не вмещусь.
Я - жемчуг, в раковине скрытый. Я - мост, ведущий в ад и рай,
Так знайте, что с таким богатством я в лавки мира не вмещусь.
Я - тайный ключ всех тайных вкладов, я - очевидность всех миров,
Я - драгоценностей источник - в моря и недра не вмещусь.
Хоть я велик и необъятен, но я -Адам, я - человек,
Хотя я сотворен вселенной, но и в нее я не вмещусь.
Я сразу-время и пространство, мир изнутри и мир извне,-
И разве никому не странно, что в них я тоже не вмещусь?
(Перевод К.. Симонова)
Человек - венец мироздания. Любовь и познание красоты доступны лишь человеческой мудрости. "Разве могут див и зверь существо красоты понять?" Любовь - это духовный подвиг, который грубый невежда совершить не может. Любовь требует самопожертвования, только влюбленный человек может принять на себя муки и страдания любви: как легендарный Мансур, смело подняться на плаху и сгореть, назвавшись богом. И поэт обращает свои взоры не к невеждам, ханжам и крохоборам, а к тем, кто умеет любить и пойдет на смерть во имя своей любви:
Ты друга дешево продал, цены ему не зная, -
Ничтожен тот, кто друга мог так дешево продать.
Невежда дешево отдаст тебе бесценный жемчуг, -
Откуда стоимость его невежда может знать?
Поймет лишь тот, кто сам влюблен, других влюбленных тайны,-
Как может тот, кто не любил, те тайны прочитать?
И все слова его пусты, и доводы напрасны,
Когда любимой в жертву он не мог бы жизнь отдать!
Коль кто-то лжив в своих словах и в деле ненадежен,
Ни дело, ни слова его ни в грош нельзя считать.
Влюбленный может ли от той не выносить страданья,
Чья прихоть-или даже цель-всю жизнь его терзать?..
На плаху поднимись, Мансур, сгори, назвавшись богом.
Земную казнь прими, дабы загробной избежать.
Кто отказаться может сам от локонов любимой,
Тот слеп, он мускус дорогой готов за прах принять.
Аскета четки поминать умеют только бога, -
О сердце, сладость нежных губ должно ты восхвалять!
Ты перлы, Насими, продай тому, кто их оценит, -
Зачем тебе перед свиньей свой бисер рассыпать?
(Перевод Я. Часовой)
Насими, отдавший дань хуруфитской идеологии, считал, что тот, кто познает красоту, обретает высокое человеческое достоинство, а, следовательно, находит в себе след бога.
Очеловечивая бога, Насими обожествляет человека, познавшего истину о боге, нашедшего "свой цветущий рай" на земле, бросает упрек людям, предающимся пустым разговорам и мечтам о божественной встрече в грядущих веках:
Подобен Корану твой лик, я весь его изучил,
В каждом волосе веру свою и ее отрицанье нашел.
Божественным счетом своим озарила вечность тебя,
И я на твоем лице ликованья лучи нашел.
Вся ты - дивные письмена, а ликом подобна луне,
Я солнечный отблеск в тебе и луны сиянье нашел.
Все восемь эдема садов отшельник мне обещал,
А я свой цветущий ран в твоем созерцанье нашел,
Я обиды от милой терпел, от любимой все перенес,
Исцеленья от всех болезней в ее врачеванье нашел.
На лике твоем, Насими, божественные слова,-
И я, созерцая его, божества познанье нашел.
(Перевод В. Давиденковой)
Тесная связь с народом придавала поэзии Насими жизненную силу, усиливая ее критицизм. Несмотря на идеалистическую тенденцию рассматривать человека "под знаком вечности", выводя его за рамки социального контекста, Насими говорит о социальной не благоустроенности общества, о том, что "от коварства, лицемерия беден знаний мир, примененья же ученым, мудрым не найти"... Общество, в котором господствовала несправедливость, было ненавистно поэту.
Насими не отрицал бога, но в противовес исламской догматике "поселил" его в душе человека. Он по-своему трактует основные положения исламской религии, придает им более прямую и в то же время гибкую связь с внутренним миром человека, возвеличивая его как творческую силу: ведь бог - в человеке и проявляет свои деяния через него:
О ты, что сокровищ искал средь камней и металлов,
Ценней человека сокровищ еще не бывало!
Сейчас эти стихи воспринимаются не как тезисы определенного вероучения, пусть исторически прогрессивного, а как романтическая проповедь гуманизма.
Идеи Насими выходили далеко за рамки его хуруфитских воззрений. Своими пламенными стихами он утверждал мир реальный, земной, с его горечью и невзгодами, но и с его высокими духовными свершениями, красотой и благородными страстями человека, подобного богу.
Велика роль Насими в развитии азербайджанского литературного языка. Создавая свои произведения на трех языках-азербайджанском, арабском и фарси, он способствовал дальнейшему совершенствованию родного азербайджанского языка, на котором отныне с одинаковой художественной силой прозвучали и любовные и философские стихи.